Начало смотрите ТУТ

   Итак, 2-го мая 2010 года я, наконец, нашел время для поездки к многодетной матери Елене Виноградовой, у которой органы опеки забрали в детский дом шестерых из восьми её детей. Телефона Елены у меня не было, редакторы телепрограммы дали мне ее адрес и телефон её старшей дочери, который был хронически отключен (потом выяснилось, что она сменила сим-карту).
Так что ехать пришлось без предварительной договоренности, на авось.

   Никаких особых действий я не планировал, только разведать обстановку на месте, и выяснить, соответствует ли действительности то, что я услышал на телепередаче. Тем не менее, я взял с собой Марию Арбатову, как обещал. Маша взяла с собой мужа и подругу. Подруга взяла с собой ребенка, и для них нужно было организовать дополнительную машину, так что пришлось пригласить в поездку одного из наших добровольцев, Артёма.

   Таким образом, нас получилось уже 7 человек. На обратном пути Маша мне на это указала как на неумение организовать процесс, типа "стоила ли ситуация того, чтобы 7 человек потратили целый день"? Конечно же, не нужно было такую толпу собирать, нас с бухгалтером хватило бы более чем. Я, вообще, противник того, чтобы собирать толпу.
   Ещё одной ошибкой было то, что я, по просьбе Маши назначил выезд не в 7 утра, как обычно, а в 11. Маша говорит, что встать рано утром для неё просто  немыслимо, а так как я Машу люблю и уважаю, то не стал упорствовать, и сдвинул время выезда. Друзья, могу вам сказать, что выезжать так поздно не следует, т.к. мы попали в пробку на выезде, и потеряли лишний час, как минимум. В итоге весь день сдвинулся, и вернулись мы только к полуночи.

   Ехать нужно было 250 км в один конец, и на месте мы были только к 15 часам. Вроде бы не так далеко, но от трассы по рокадной дороге нужно было ехать километров 15-20, а потом и с рокадной дороги пришлось свернуть и ехать еще 17 километров, практически в тупик.

   Дом мы нашли сразу, он там один такой, "многоквартирный". Это двухэтажный, двухподъездный кирпичный дом, просевший и убогий. Живет Елена Виноградова с детьми в квартире на 1-м этаже, ни цоколя, ни подвала там нет, поэтому от земли квартиру отделяет просевший дощатый пол. Можно представить себе, что там творится, когда идет таяние снега и вода поднимается.

   В квартире три комнаты. Одна из комнат не используется - в ней полы прогнили и проваливаются. Во второй комнате стоят две кровати. В третьей диван, детская кровать, и кирпичная печь. Елена сказала, что с печью были проблемы, но муж её переделал, и они отапливают ею помещение зимой (центрального отопления в доме нет).

   Канализации, как таковой, насколько я понял, тоже нет, на улице выгребная яма, которую сто лет уже никто не откачивал. В квартире запах нечистот и нестиранных пеленок. А как их стирать, если горячей воды тоже нет. Чтобы получить горячую воду, Елена греет ее на электрической плитке. Долг по электричеству составляет 10 тысяч рублей, ей уже отключали электричество, но потом включили, потому что по закону нельзя отключать электричество там, где есть маленькие дети. В холодильнике пусто, т.к. денег нет, да и сходить в магазин Елена не может - не с кем детей оставить. Ей приходится или просить соседей что-то купить, или оставлять детей с кем-то из соседей. Соседи настроены к ним не очень доброжелательно, но иногда такую помощь оказывают.

   Мужа Елены посадили в тюрьму за неуплату алиментов. Алименты за двух детей, общих его и Елены, которых забрали в детский дом. Работать он не может, потому, что у него не было паспорта, а как только паспорт появился, тут же пришли судебные приставы с исполнительным листом - оказывается, детский дом, в котором находятся дети, подал в суд на алименты. Это означает, что родители не лишены родительских прав, и, передав детей на воспитание в детский дом, должны выплачивать алименты. Кстати, Елене тоже прислали исполнительный лист. Интересно, она должна платить алименты с пособий на двух младших детей, на которые она живет? Кучерявая ситуация, не правда ли?

   Судя по возрасту детей, Елена в принципе, не могла бы работать, даже если бы захотела, потому что она последние 20 лет была почти постоянно или беременна, или кормила грудью. Судите сами по возрасту детей: старшая Настя  - 19 лет, Оля 12 лет, Вова 11 лет, Костя 9 лет,  Таня 5 лет, Матвей 4 года, Ира 2 года, Глеб - 6 месяцев.
Оля, Вова и Костя сейчас живут в Климатинском детском доме, а Таня и Матвей - в Петровском детдоме, он дошкольный. Старшая, Настя, учится в училище. Ездить к детям в детдом  Елена не может, т.к. это далеко, километров 50, нужно делать несколько пересадок, и стоит денег, которых у Елены попросту нет.
Двое старших детей от первого мужа Елены, а остальные шесть - от этого, с которым она живет сейчас.

   С мужем её вообще все очень непросто. Живут они вместе уже лет 12, но брак не зарегистрирован. Детей она записывала на фамилию предыдущего мужа, только двое записаны на Андрея (второго, нынешнего супруга). За неуплату алиментов на этих двоих он и привлечен к суду, и лишен свободы на 80 дней.

   Беда Елены и Андрея в том, что они выросли в детском доме. У Елены есть мать, она живет в той же деревне, что и Елена, но она о ней не заботилась, и детство прошло в сиротском учреждении. Это и есть корень всех зол. Ведь оба - и Елена и Андрей - не пьют и не курят, это и соседи подтвердили в беседе со мной, но при этом не работают, огородом не занимаются, хозяйство организовать не умеют. Но это не удивительно, за 12 лет работы с сиротами я с этой проблемой очень хорошо познакомился. Особенно очевидно глубина этих проблем обнажилась при работе с сиротами предвыпускного и выпускного возраста в нашем реабилитационном центре.

   Дело не в том, что детдомовцы не умеют заварить чай или пожарить яичницу, нет, в большинстве случаев все не так запущено. Но социальная адаптация - это не только умение жарить яичницу, социальная адаптация - это набор устойчивых стереотипов поведения, которые заставляют человека вставать каждый день на работу, водить детей в школу и детский сад, делать уборку в квартире, поливать и пропалывать огород, кормить и доить корову, получать второе высшее образование, строить карьеру, ездить в отпуск на море. Данные стереотипы калькируются с поведения родителей (при условии, что образ родителей воспринимается позитивно). Поэтому детдомовский ребенок, если у него нет привязанности к психологически значимому взрослому, с которого он может "лепить" свой жизненный сценарий, лишен таких готовых стереотипов поведения, и каким бы смышленым и целеустремленным он не был, не может правильно организовать свою личную, семейную жизнь. Такой человек, если он достаточно позитивен и обладает способностями, может построить успешную карьеру, стать профессионалом, но не построить нормальной семьи.
   Единственная возможность преодолеть это - найти супруга или супругу, выросшего в полноценной семье и не потерявшего с ней связи. Тогда отношения могут строиться исходя из модели, которая имеется в качестве примера. Если же оба супруга выросли в детском доме, то им не у кого учиться жить, у них нет примеров для подражания, и возникает такая ситуация, как у Елены и Андрея.

   Образ супруга Елены, и, по словам соседей, и, по словам самой Елены, в общем, скорее отрицательный: работать не хочет, хозяйством заниматься не хочет, дрова, и те ему лень заготавливать.  Топить зимой нужно дровами, покупать их - дорого, все, живущие в этом доме, таскают их из леса, пилят и рубят, запасаясь на зиму. А муж Елены даже этого не делает. В то же время и соседи, и Елена признают: он не пьет, не курит, занимается спортом (бегает по утрам, тягает гантели), к детям относится хорошо.

   Должен вам сказать, что при нашем повальном, повсеместном пьянстве такой образ жизни - это уже некоторый позитив. Если его будут периодически сажать за неуплату алиментов, то глядишь, и работать вынужден будет, все лучше, чем совсем без него. Совершенно очевидно, что самой Елене не потянуть.

   Из позитива выяснилось следующее: после такой скандальной телепередачи местные власти озаботились, и решили выделить Елене квартиру в другой деревне, Лазерцево, километрах в 25-30 от Мосейцево. Мы с Артемом взяли Елену и съездили посмотреть это жилье. Ключей не было, но и через окна было видно, что оно лучше. Дом почти такой же, но он газифицирован, и это очень важно, т.к. уже можно решить проблему с отоплением и горячей водой. В Лазерцево, в отличие от Мосейцево, есть школа, и можно найти работу. Ни того, ни другого в Мосейцево, где сейчас живет Елена, нет. Не совсем понятно, эта квартира предоставляется временно, для того, чтобы сделать ремонт в той, в которой Елена с детьми живет сейчас, или навсегда.

   На мой вопрос, почему она туда не переезжает, Елена сказала: "а как я перееду? У меня ни денег, ни машины, ничего. Кто мне поможет грузить, перевезти все?"  Я сказал, что это не проблема, главное - чтобы квартиру действительно дали.

   По пути домой, в Москву, мы заехали к сельскому батюшке, знакомому подруги Маши. Выяснилось, что ситуация ему давно известна. Узнав, что мы решительно настроены помочь, батюшка Сильвестр стал говорить, что это вряд ли возможно, и что нужно оставшихся детей, вместе с матерью, пристроить в какой-нибудь семейный детский дом. Этот вариант, в принципе, тоже не плох, т.к. дети не будут разлучены с родной, биологической матерью. Но у меня возникло два вопроса: почему это не было сделано раньше, а озвучено только тогда, когда появились мы, и второе - этот вариант не предполагает возращения уже отнятых у матери детей.

   У меня была своя идея, которую я и озвучил, но подробнее о том, как нужно решать проблему Елены, её детей, и вообще, семей, подобных этой, я расскажу в третьей части.
Продолжение следует.